Эпиграф: сла Саса по соссе, и сосала.
Долго ли, коротко ли, но время шло, дни сменялись годами, годы - веками, нет, до веков не дошло. Остановимся на годах. Ганка выросла. Да выросли все, кто десять лет назад был мал и без ума. Или с умом. В общем, настала пора полового созревания. И да, Ганка выросла. Это была уже не та девочка из первой части, о которой можно было почитать ранее. Это была юная особа двадцати одного года отроду. И да, она вымахала аж под метр семьдесят, научилассь сама заплетать длинные светлые волосы в косу, курносый носик уже умела сама мизинчиком чистить, и да, она-таки за годы недоедания постройнела на грани исхудания. Большие синие глаза так и остались большими - никуда сей достаток не денешь. А ещё она стала спортивной аж по самые пятки – могла и выжимать, и стирать, и сушить, и прясть. Но самым главным достоинством оказались зубы – они выросли (собственно, не зря она столько лет пила настойку, которую бодяжил для неё главный маг королевства по-имени Васясь – точнее, прозвище у него такое было – из мочегонного аппарата, для вкуса добавлял корицы с бежевым сахаром, о рецепте которого мало что известно – это были его собственные разработки). В общем, деваха удалась на славу.
Так вот, жила все эти месяца Ганка в лесу, одна одинёшенька, только изредка продукты доставляли из дворца, но приплода не было года так этак два. Враньё! Пять лет еды не было, ввиду чего пришлось ей освоить такое ремесло, как охота. А на досуге любила она прочесть что-нибудь про "Камасутру" под пивко (как-то ей довелось разжиться маленьким пивоваренным аппаратом и ячменем – спасибо, Васясь). Ну, нравились ей оттуда картинки. И раз за разом приходилось ей напоминать самой себе, что она – уже почти что замужняя дама. Именно в эти моменты её посещал дикий "фейспалм" - принца-то не видно было и не слышно. И да, приходилось ей и ему писать друг другу письма – ей – потому что должно, ему – потому что маменька заругает. Ну так вот. Жила она в лесу, в хижине, но не как Рапунцель какая-то, и, тем более, не Белоснежка со Спящей Красавицей и их подельниками, а как настоящая лесная ведьма. По факту, приходил к ней народ за обрядами, наговорами, заговорами, приворотами и отворотами – в общем, за ерундой. И приходилось ей наряжаться по статусу – страшно и жутко - в лохмотья и в мантии с капюшонами, ну ещё и рожу прикрывать. Народ поначалу пугался, но услугами пользовался, так как больше идти было не к кому – предыдущая скончалась семь лет назад от того, что её побили ни за что: наслала порчу на важную шишку вместо приворота, а это, по-видимому, каралось линчеванием в их почти вечнозелёном королевстве. Работа спорилась, хотя и была спорной.
В общем, всё шло хорошо вполне себе хорошо, пока…
Письмо пришло.
"Я женюсь на другой", - гласила единственная строчка.
- Слава яйцам, - вслух высказалась принцесса и, вскинув лук с колчаном хорошо заточенных стрел на плечо, покрытое выделанной кожей дикого быка, из которого был изготовлен её бронежилет, заткнув письмо за пояс, чтоб иногда порадоваться, отправилась за яствами. Вот тут-то её и схватили, точнее, не сразу, а когда дичь уже была поймана, и мамзелька присела под сень баобаба векового отдохнуть. – Какого хрена! - орала девка, когда сильные мужские руки тащили её в карету, и пыталась кого-нибудь пнуть, но не вышло, да и только ничего никто ей не объяснял.
Приехали они в замок, то есть, во дворец, Ганку тут же впихнули в баньку, помыли, приодели : голову украсили венком из алых роз, платье подобрали сатиновое в пол белоснежное, волосы распустили и завили, ну и в конце впихнули в тронный зал для запору. Она сделала пару "па", едва удержавшись на балетках, дабы не загреметь ни фейсом передним, ни мозгом задним, и услыхала:
- Принцесса здесь! Дорогу её Высочеству!
Народ перед ней расступился, и впереди, как электрический стул, замаячили неясные очертания костяного трона. Короля Людвега поблизости не было, а её хотят короновать навечно – просто, как трёшник.
- Нееееет! – протяжно завопила девица, почти бывшая принцессулька, и приготовилась уже драпать со всех пяток, но не тут-то было – стража оказалась ловчее – схватила её под белы локотки и силой усадила на седалище – не сбежать. – Да вы все с ума посходили! – крики Ганки продолжались и не собирались кончаться. – Я домой хочу, в лес!
Так и короновали её. А потом записали на приём к психотерапевту – как выяснилось, никому не нужна королева не в себе. И начались её весёленькие деньки по пребыванию у власти и, судя по всему, прекращаться не собирались. И тут она вспомнила про письмо прынца, того, который собрался жениться. И настрочила ответ: "Меня короновали", - хотя изначально написать хотелось следующее. - "Мне похрен".
В дальнейшем, как она понадеялась, от него не будет ни слуху, ни духу. А зря…
Ну это не конец ещё, я ещё буду мучить вас своим «Письменно-народным террорчеством».
Пы. Сы.: По-моему, вышло поскучнее, повменяеменее, так сказать. Но я ж на работе, как-никак, поэтому налёт чего-то должен быть.